В своем первоначальном варианте теория мотивации к защите представляла собой попытку алгебраического описания отношения между основными
компонентами модели представлений о здоровье и использовалась главным образом для оценки запугивающих сообщений.
Запугивающие сообщения состоят из двух частей: описания угрозы и рекомендуемых действий по ее предотвращению. Описание угрозы содержит сведения о том, что может угрожать здоровью (например, о СПИДе) и об особой опасности данного воздействия для определенных популяций (целевых групп) (например, мужчин, имеющих половые контакты с мужчинами, или наркоманов, прибегающих к инъекциям).
В рекомендательной части сообщения описываются защитные действия, уменьшающие риск заболевания или полностью его исключающие (например, использование презервативов, индивидуальных игл или их стерилизация, контроль качества донорской крови). Запугивающие сообщения являются необходимой частью большинства обучающих кампаний, посвященных проблеме здоровья.
Мотивация к защите представляет собой намерение предпринять профилактические действия. Она зависит от трех факторов:
(1) субъективной вероятности наступления потенциально опасного события (уязвимость);
(2) оценки события (серьезность проблемы);
(3) воспринимаемой эффективности предлагаемого профилактического действия в плане устранения угрозы (эффективность ответа).
Согласно модели, что степень выраженности мотивации к защите определяется сочетанием всех трех факторов. Эта посылка основана на очевидном факте, что мотивация к защите не возникнет, если значение хотя бы одного из них будет равно нулю. Кто будет думать о профилактических действиях, если он не верит в возможность заражения, считает угрозу здоровью незначительной или защитные меры неэффективными? Однако, несмотря на справедливость данного положения, в ряде исследований оно практически не подтвердилось.
В результате теория мотивации к защите была преобразована в общую теорию поведения перед лицом потенциальной угрозы. Мотивация к защите возникает, когда индивиды сталкиваются с угрозой здоровью. Например, молодой и сексуально здоровый холостяк может прочесть, что люди, вступающие в случайные половые связи с многими различными партнерами, особенно рискуют заболеть СПИДом (уязвимость); что пока еще средства излечения от этого заболевания не найдены (серьезность проблемы); и что убедительно рекомендуется пользование презервативами. В соответствии с новой редакцией теории столкновение с угрозой здоровью вызывает два процесса оценки (известные по теории стресса): как самой угрозы, так и рекомендуемого поведения. При оценке угрозы индивиды рассматривают степень ее опасности и меру собственной уязвимости (риск заболевания), а также цену последствий неадаптивного поведения (пренебрежение презервативами). При оценке поведения, направленного на преодоление стресса, объем затрат, связанных с выполнением рекомендуемых профилактических действий, соотносится со степенью их ожидаемой пользы (эффективность ответа). Оценивается также воспринимаемая возможность выполнения рекомендаций (самоэффективность).
мотивация к защитеРезультат процесса оценки будет зависеть от степени выраженности мотивации к защите, т.е. от характера намерения индивида к выполнению рекомендованных действий. Хотя данная теория включает в себя многие переменные, рассматриваемые в теории планируемого поведения, они имеют совершенно различные теоретические источники. Теория мотивации к защите базируется на теории стресса, а теория планируемого поведения — на теории установок. Кроме того, хотя оценка угрозы и оценка необходимых действий непосредственно зависят от мотивации к защите, обычно при проверке модели их трудно количественно оценить непосредственно.
В пересмотренном варианте модели Роджерс отказался от идеи «перемножения» уязвимости, степени угрозы и эффективности ответа. По его мнению, факторы, составляющие процесс оценки, просто суммируются. Например, уязвимость, серьезность проблемы и преимущества неадаптивного поведения при алгебраической суммации дают итоговую оценку угрозы (уязвимость + серьезность — преимущества бездействия). Точно так же оценка поведения, направленного на преодоление стресса, представляет собой сумму оценок эффективности ответа, самоэффективности и «издержек», связанных с выполнением рекомендаций (эффективность ответа + самоэффективность — издержки). После этого итоговая оценка ситуации уже получается как произведение обеих оценок. Последнее допущение было сделано для того, чтобы независимо оценить каждую из оценок эффективности.
Согласно теории рост уровня угрозы увеличивает мотивацию к защите, но только в том случае, когда индивид верит в возможность для себя защитного поведения, а также в достаточность предпринимаемых мер для ослабления или полного устранения опасности (когда самоэффективность и эффективность ответа достаточно высоки). Если индивиды считают, что они не способны к выполнению защитного действия или что оно само по себе неэффективно, рост уровня угрозы не повысит мотивацию к защите.
Если учесть возникающие сложности, не удивительно, что проверить справедливость математической стороны модели Роджерса затруднительно. Хотя существуют определенные подтверждения тому, что возможно перемножать численные значения только тех переменных, которые относятся к различным классам, данные других исследований не подтверждают эту гипотезу. Таким образом, характер отношений переменных, рассматриваемых теорией мотивации к защите, еще далеко не очевиден. Так же, как модель представлений о здоровье, теория мотивации к защите исследуется в контексте широкого спектра различных видов активности, связанных с заботой о здоровье: физических упражнений; самостоятельного поиска уплотнений в молочных железах; поведения, вызванного угрозой СПИДа и курения.
Однако в отличие от модели представлений о здоровье (а также теории планируемого поведения) теория мотивации к защите отрабатывается экспериментально. Данные экспериментов подтверждают основные положения этой теории. Поведенческие намерения часто оказываются положительно связанными с такими компонентами модели, как самоэффективность, эффективность ответа, уязвимость и воспринимаемая опасность. Как правило, самоэффективность наиболее надежно предсказывает поведенческие намерения, тогда как роль уровня воспринимаемой опасности бывает трудно оценить.
Общий вывод по поводу справедливости теории мотивации к защите подтверждают результаты мета-анализа данных 27 работ, в которых оценивались 29 независимых выборок общей численностью 7 694 человека. Намерение субъекта оказывается наиболее надежным средством предсказания поведения; за ним следуют самоэффективность и другие переменные, относящиеся к оценке поведения, направленного на преодоление стресса. Из переменных, связанных с оценкой воспринимаемой угрозы, уязвимость оказывается прогностичнее степени опасности. Однако это не означает, что фактор опасности не имеет значения; возможно, респонденты просто демонстрируют низкую вариабельность в ее оценках.
Каким образом модель представлений о здоровье и теория мотивации к защите соотносятся с моделью планируемого поведения, представляющей собой бихевиоральную модель более высокого уровня. Рассмотрение всех трех теорий как возможных средств прогноза появления намерения использовать презервативы показывает, что, хотя теория планируемого поведения лучше объясняет вариативность намерений по сравнению с двумя другими теориями, прогностические возможности теории мотивации к защите не намного ниже, чем теории планируемого поведения. Если учесть возможность частичного совпадения предсказаний, сделанных на основе обеих моделей, эти данные уже не кажутся удивительными.
